Интервью Управляющего делами Казахстанского Митрополичьего округа журналу «Свет Православия»
Владыка, почему подвиг мученичества за Христа так почитается в Церкви, в чем его смысл?
Господь наш Иисус Христос принял мученическую кончину на кресте, а подражание Христу — это заповедь, которую Церковь дает нам с апостольских времен. Можно вспомнить слова святого апостола Павла: «Подражайте мне, как я Христу» (1Кор. 4:16). А раз так, значит каждый из нас должен быть готовым взойти со Христом на крест. Подражание Христу означает воспитание в себе готовности пройти путем Христа, т.е. принести себя в жертву.
В другом апостольском Послании есть такие слова: «Вам дано не только веровать во Христа, но и страдать за Него» (Флп. 1:29). То есть, призвание к мученичеству — это знак особого доверия Бога человеку. Всегдашняя готовность к мученичеству — это и есть подлинное христианское призвание, это нормальное состояние души христианина, который уподобился Христу. Воспитывая в себе готовность к самопожертвованию, мы совершаем духовный подвиг, который делает нашу душу в некотором смысле сродственной Духу Христа. Мы становимся родными Христу. Сам Спаситель говорит: «И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» (Лук. 14:27).
Примеры мученичества за Христа составляют сокровищницу подвигов Церкви, это достояние Церкви, ее слава. Именно благодаря мученичеству за Христа в древние времена Церковь впервые привлекла внимание широких кругов населения Римской империи к себе, к своему учению. Давайте вспомним, в каких обстоятельствах происходило распространение христианского вероучения в древности. Римская империя была развращена, люди в эту эпоху разуверились в тех идеалах, которыми жили ранее. Двигали людьми, наверное, две основных страсти. Первая — честолюбие, стремление к славе. Это хорошо отражено, например, в знаменитых жизнеописаниях Плутарха. Любой военачальник ради своего триумфа готов был бесконечно проливать кровь и врагов, и своих солдат. Слава завораживала людей знатных и талантливых. Вторая страсть — стремление к чувственным наслаждениям. Она была общей для всех слоев общества. Об этом также много написано.
Церковь решительно бросила вызов такому мировоззрению. Христианские мученики свидетельствовали своей кровью, своей жертвенностью о совершенно иных идеалах, которые были абсолютно не знакомы развращенному и тщеславному миру. Пример самопожертвования христиан впечатлял и поражал современников. Невольно люди задавались вопросом: что же стоит за этим мученичеством, почему христиане с радостью идут на смерть? У нас сохранилось определенное количество очень важных памятников, так называемых «мученических актов», которые документально передают удивление язычников перед мученичеством христиан.
Есть сведения, что язычники предполагали, будто христиане используют какую-то чудодейственную магическую мазь, и через это становятся нечувствительными к страданиям. От такого удивления в народе рождался интерес к христианству. А коль у человека пробудился интерес, то он стремится глубже изучить жизнь Церкви, ее богословие, ищет себе наставника и сам со временем становится христианином. Поэтому, конечно, успех проповеди христианства был в значительной степени обусловлен примерами мученичества за Христа.
То же самое можно сказать и об истории распространения христианства на Руси, хотя у нас христианство не встречало такого сопротивления, как в Римской империи. На Руси времен князя Владимира не был развит языческий культ, и не было касты жрецов, которые могли бы активно противодействовать христианам, но сопротивление христианизации оказывал весь традиционный нравственный уклад языческой Руси. Часто это сопротивление было молчаливым, но оно было, потому что христианство проповедовало совершенно новые идеалы и учило жить в соответствии с этими идеалами. И в этом столкновении молодых христиан с отживающим языческим миром тоже появлялись свои страдальцы.
Можно вспомнить пример князей Бориса и Глеба, 1000-летие кончины которых мы отмечаем в нынешнем году. Случилось это как следствие борьбы за власть наследников князя Владимира, у которого было несколько сыновей, и двое из них — Борис и Глеб погибли в этой междоусобице. С точки зрения сегодняшних реалий смысл подвига Бориса и Глеба не совсем понятен. Если бы какой-то современный светский журналист описывал эту историю, то у него наверняка получился бы заурядный политический сюжет о борьбе за власть с кровью и убийствами. На самом деле, подвиг Бориса и Глеба поразил сознание современников. Вроде бы они ничего серьезного не сделали, никакого демонстративного мученичества не совершили. Они просто с удивительным смирением встретили свой последний час. Они отказались от борьбы, не приняли правил, по которым жили бесчисленные поколения их предков-язычников. Разрушили этот порочный круг язычества, который состоял в том, чтобы правдами и неправдами добиться власти, всласть попировать и умереть во славе и чести. Борис и Глеб отказались проливать кровь подданных и явили совершенно новые идеалы. Представьте себе: не одну тысячу лет славянские племена жили по языческим законам. И вдруг, Борис и Глеб своим смиренным приятием смерти свидетельствуют о том, что изменилось что-то на Руси. Они умирают с молитвой и с твердым осознанием своего перехода в вечность, своего соединения со Христом. Во времена Бориса и Глеба стало очевидным, что на пространстве географической Руси земли достигло Царствие Божие.
Мученичество — это свидетельство того, что человек, хотя еще и живет здесь на земле, но укоренен своими помыслами и чувствованиями в жизни будущего века. Поэтому мученичество — это явление будущей жизни в жизни земной. Когда наглядно является вечная жизнь, то свидетели этого явления не остаются равнодушными и часто открывают для себя и в себе эту жизнь будущего века.
Почему многие христиане считали счастьем для себя принять мученическую кончину?
Это действительно так, хотя современному человеку такое настроение понять непросто. Возьмите жизнеописание мучеников XX века. Я могу привести пример митрополита Вениамина Петроградского. Он рассказывал не раз, как в детстве, вдохновляясь житиями святых, желал пострадать за Христа. Действительно, воспитание в традиционных православных семьях основывалось на материалах житий святых, а среди житий святых большую часть занимают жизнеописания мучеников древней Церкви. Посмотрите на популярные женские имена, — это сплошь имена мучениц! И понятно, что дети, выросшие на примере подвига этих святых, воспитывались в желании мученичества. В детстве и юности многие хотели умереть за Христа. И у некоторых это желание исполнилось в XX столетии.
Вообще в традиционной русской культуре, даже в дворянской светской культуре, люди воспитывались совсем по иному, чем сейчас, они воспитывались на идеалах жертвенности. Вся русская литература XIX века об этом. Основная тема «Севастопольских рассказов» Толстого — как просто, с достоинством, с осознанием долга умирали люди на войне. У Некрасова я прочитал, что когда молодой граф Толстой прибыл из Севастополя в Петербург, то ходил по светским салонам и журнальным редакциям и устно передавал свои впечатления от Крымской войны, которые изложит потом в «Севастопольских рассказах». Он с восхищением свидетельствовал: адмирал, проходя мимо войск, обращается к солдатам: «Умрем, ребятушки!», и они все спокойно отвечают: «Умрем!». Толстого это поразило. Или, вот еще пример: Пушкин пишет на годовщину Царскосельского Лицея стихотворение, в котором вспоминает совершенно искренне, без ложного пафоса о событиях 1812 года:
Со старшими мы братьями прощались, …
Завидуя тому, кто умирать шел мимо нас…
То есть христианская культура вся снизу доверху пронизана этой идеей жертвенности. И дворянство, и крестьянство XIX века не сомневалось, что есть вещи важнее, чем собственное здоровье и благополучие. Есть идеалы, ради которых, без промедления, стоит отдать и здоровье свое, и саму жизнь.
А когда была потеряна эта идея жертвенности в России?
В XX веке, во времена безбожия. У Патриарха Кирилла есть прекрасные проповеди о Великой Отечественной войне, в которых он говорит о том, что война дала примеры массового героизма, но героизм был возможен в силу инерции православного духовного воспитания.
Иногда христианская вера в человеке пропадала, но идея христианской жертвенности оставалась. Это парадокс характера, скажем, русских революционеров, получавших в семьях христианское воспитание, и очень часто, в священнических семьях. И происходило, как в случае с Чернышевским, о котором сопровождавшие его на каторгу жандармы говорили: «Мы думали, что везем государственного преступника, а, оказывается, везем святого».
Изгнание веры из души постепенно, не сразу, привело к системной деградации человеческой личности. Это должно было случиться неизбежно. Душа, лишенная религиозной жизни, теряет всякую нравственную опору, всякие моральные ориентиры. История это доказала. Однако, человеческая природа инертна, Изменения в духовной жизни людей не происходят так быстро, как, скажем, изменения на валютных биржах. Но рано или поздно это изгнание веры из души должно было принести свои печальные плоды. И что мы видим сегодня — тотальная коррупция, эпидемия самоубийств, абортов. Это следствие безбожия. У многих людей ничего не осталось, кроме желания самому хорошо устроиться в этой жизни. Поэтому все покупается и продается.
Мученическую кончину христиане принимали только во времена гонений на Церковь или этот подвиг возможен в любое время?
Само мученичество, как Церковь его понимает, есть некий особый подвиг отдельных людей, которые к нему призываются самим Христом. Есть такая нравственная максима в христианстве: на крест не просятся, но с креста не сходят. Мученичества искать все-таки нельзя, правила духовной жизни запрещают это. Но если очевидно, что ты ничего не можешь сделать, никак не можешь сопротивляться надвигающемуся на тебя испытанию, что крест дается тебе неотвратимо, то ты должен принять этот крест мученический как повеление Божие, и с креста уже не уходить. Мученичество вырастает из идеи жертвенности, а к жертвенности призван каждый христианин. Жертвенность может выражаться по-разному. Есть закон духовной жизни: чем больше я отдаю своего, тем больше Господь дает мне от Себя. Бог всегда желает преподать нам Свои духовные дары. За наши труды и смирение приходит к нам, становится нам близок. «Дай кровь — прими Дух».
Мы непрерывно отдаем что-то от себя Богу: совершаем духовный и физический труд, держим пост, упражняемся в молитвах, в делании добрых дел. При этом нам нужно не гордиться, потому что своей гордостью мы, как в притче о мытаре и фарисее, уничтожаем плоды нашей праведности.
Есть еще и такое понятие в христианской аскетике как «бескровное мученичество». Что оно означает? Скажем, строгий монашеский подвиг есть бескровное мученичество. Посмотрите, как в новооткрытых восстанавливающихся монастырях живут монахи. Или в дальних горных скитах, на Афоне. Это самый настоящий подвиг. Журналисты, которые критикуют церковнослужителей за то, что те, по их мнению, чрезмерно пользуются благами цивилизации, ездят на дорогих иномарках, едят в ресторанах — бьют мимо цели. Они по-настоящему не знакомы с жизнью Церкви. Достаточно съездить в любой провинциальный новооткрытый монастырь и посмотреть, в каких условиях приходится трудиться там монахам, которые исполняют богослужебный устав, принимают паломников, восстанавливают храмы — и сразу всякое желание критики пропадет.
Кроме того, есть случаи, когда человек несправедливо содержится в заключении, в таком случае он тоже мученик. Святитель Иоанн Златоуст пишет, что к мученичеству приравнивается терпение болезней. У меня есть список раковых больных, за которых я молюсь, эти люди претерпевают тяжелейшие страдания. Нужно уметь терпеть и благодарить Бога за все. Дух человека закаляется в терпении скорбей. Я видел людей, умирающих в страданиях от неисцельной болезни, к которым стремились окружающие. Страдая сам, человек мог вокруг себя распространять мир и любовь и оказывать помощь другим.
А каково значение подвига новомучеников и исповедников, которые пострадали в XX веке?
Русская земля в некотором смысле в XX веке восполнила недостающий сонм святых. Если взять историю Вселенской Церкви, то начиналась она с массового мученичества христиан в Римской империи. В России же долго не было мучеников, хотя были преподобные, благоверные князья, множество праведников. И вот так получилось, что Господь призвал русских христиан явить мученический подвиг в последние времена, в XX веке.
Значение их подвига, конечно, колоссальное. Если вы прочитаете газеты начала XX века, то убедитесь, что только ленивый не бросал камней в Русскую Православную Церковь. Критика Церкви была тотальной, духовенство обвиняли во всех грехах: считалось, что в Церкви уже ничего здорового не сохранилось, что в народе нет живой веры, а одно обрядоверие, что нравственный уровень духовенства катастрофически низок, что архиереи погрязли в политике и услужении государству. И вдруг выяснилось, что эта Церковь, которую так поносили, принесла великие плоды мученичества! И после этого уже никто в Русскую Церковь камень бросить не может. Я иногда ловлю себя на мысли, что мученичество XX века на многие десятилетия вперед дало нам, слабым немощным христианам, в некотором смысле индульгенцию, прощение за наши грехи и несовершенства. В прошлом столетии нашей Церковью явлена была такая святость, что пройти мимо нее, не поклонившись памяти исповедников, уже никак невозможно. Церковь Русская навечно теперь ассоциируется с этим явлением святости подвижников XX столетия. И ради их подвигов многое и нам прощается… Хотя, конечно, это не повод расслабляться, а, наоборот, призыв быть достойными памяти наших предшественников.
Ну и на таинственном уровне можно утверждать, что молитва наших мучеников и исповедников имеет великую силу пред Богом. Мы говорим в песнопениях о них как о «преславном мученическом воинстве», потому что это лучшие люди, которые здесь на земле активно трудились на духовном поприще, и сейчас они не равнодушны к судьбам своих соотечественников. И мы уповаем на их деятельную помощь.
Откуда взялась такая сила Духа в этих людях, ведь духовное обнищание в начале XX века было всеобъемлющим?
Это говорит о том, что критика Церкви в начале XX века была несправедливой. И подтверждает такую известную точку зрения, которую выражал еще святитель Иоанн Златоуст в «Словах о священстве». Даже незначительный грех человека публичного, особенно священнослужителя, сразу явлен бывает всем, а сокровенная духовная работа подвижников веры и благочестия сокрыта от мира. На какие-то нестроения в церковной жизни все обращали внимание, кричали по поводу этих нестроений, а то, что в нашей огромной Церкви происходила молчаливая незаметная работа по духовному воспитанию — это от легковерной и безбожной публики оставалось сокрытым. До времени сокрытым.
Это как зимой деревья в лесу все одинаковые, и непонятно, какое имеет жизненные соки в себе, а какое не имеет. А при свете солнца одни расцветают, а другие так и остаются иссохшими и не приносят плоды. Когда настала эпоха гонений, сразу обнаружилось, кто из себя что представляет. Кто-то пытался идти на компромисс с безбожной властью, как, например, обновленцы, кто-то даже отрекся. Но огромное количество исповедников веры и правды Божией обнаружили те достоинства, о которых никто в обществе ранее не подозревал.
Это легко показать на примерах. Петр Федорович Полянский был никому не известным чиновником, работал в инспекции духовных учебных заведений. И если бы не случилось страшного гонения, так бы он всю жизнь чиновником проработал и умер, и никто бы о нем ничего не знал. Но после революции он принял церковный сан. Стал выдающимся иерархом, Местоблюстителем Патриаршего престола. Десятилетия его мучили безбожники, требовали от него уступок. Он прошел длинный крестный путь, явил чудеса мужества, исповедничества и сейчас в сонме почитаемых святых нашей Церкви. А жизнь святителя Афанасия (Сахарова)! А подвиг наших казахстанский святых: митрополита Николая (Могилевского) и старца Севастиана (Фомина)! Конечно, прошлый век принес величайшую трагедию Русскому миру, но эта трагедия привела к тому, что были явлены в Русской Церкви великие силы.
Есть мнение, что это гонение было наказанием Божиим за грех цареубийства.
Эта точка зрения очень сужает проблему, недопустимо ее упрощает. Ведь сама расправа над семьей последнего императора произошла уже как следствие того, что народ отступил от веры. Отметим, что цареубийство в истории православных монархий не было редкостью. Вспомним, что в России был насильственно лишен жизни император Павел I, император Иоанн Антонович, судя по всему, и император Петр III, хотя явных доказательств этому нет.
А если взять историю Византии, то там треть всех императоров была умерщвлена вследствие заговоров. Византия — это особый неповторимый мир. Ее история до сих пор плохо изучена. А нужно знать эту историю, она позволит нам избежать существенных ошибок в дальнейшем. В Ромейской империи всегда присутствовал некий баланс между демократическим и монархическим началом. Негласные демократические принципы зачастую требовали совершить государственный переворот. И церковная иерархия относилась к этим переворотам неоднозначно. Вспомним реакцию преподобного Феодора Студита на убиение императора Льва Армянина. Впрочем, мы ушли от темы…
Что касается императора Николая II, то не будем забывать, что когда в конце февраля 1917 г. он еще царствовал и находился в ставке, а в Петрограде готовилась революция, то требования расправы над Царем уже звучали. Цареубийство — это последствие массового отступления от веры и охватившего все общество революционного психоза. Убийство Царя — один из пунктов в грандиозных проектах переустройства окружающего мира, которые вынашивали в 1917 г. представители практически всех неправительственных партий.
Не следует списывать убийство государя исключительно на происки внешних врагов. Подпись под приговором поставил председатель Уральского исполкома, русский мужик Белобородов, 26 лет от роду, а добивали штыками детей Государя крестьяне Никулин, Ермаков и рабочий Медведев.
И, конечно, неправильно христианину рассуждать о Боге в категориях «наказания» и «дарования милости». Когда мы так говорим, то искажаем представление о природе Божией, представляем Бога как некоего деспота, который сидит на престоле и кого-то наказывает, а кого-то милует. В исламе уместно такое представление, а в христианстве — нет. Мы учим о Боге, как о Святой Троице. А Троица — это, прежде всего, единение Трех Лиц в общении любви. Поэтому любовь — это то наименование, которое в большей мере соответствует характеристике природы Божией.
И любовь Божия непрестанно изливается в мир и на человека. От Бога не может исходить никакого целенаправленного наказания, никакого зла не может исходить от Бога. Бог неизменен в любви. Солнце не может не изливать свет. От него не может исходить ледяной холод.
А что значит «наказание» в таком случае? Это когда Бог удаляется от человека, и человек погружается в ад собственных страстей. А Бог отходит от человека, когда человек оскорбляет Божественную любовь. Человек сам отгоняет Его любовь. Когда в России позапрошлого века человек стал отвергать таинства, церковную жизнь, то вскоре и остался без любви и помощи Божией, один на один со своим злом, которому в скором времени оказался не в состоянии сопротивляться. Сначала это отступление происходило в душах отдельных людей, потом эти люди то зло, которое в себе носили, стали изливать вовне, и ввергнули страну в страшный революционный хаос. Поэтому преодоление этих последствий лежит в личном обращении к Богу каждого человека в отдельности.
Нет необходимости нам, современным людям, каяться за те грехи, которые совершали не мы. Когда сегодня проповедуется общее покаяние перед памятником государю в Подмосковье, то в этом есть что-то надуманное, неестественное, все это выглядит как род некоей политической манифестации, и не отвечает духу христианства. Кроме того, с точки зрения прошедших такое публичное покаяние людей вся Церковь делится на «покаявшихся» и «непокаявшихся», «своих» и «чужих». Покаяние нельзя профанировать, сводить к публичной демонстрации политических пристрастий. Покаяние нужно приносить за свои грехи и это покаяние каждого члена Церкви в отдельности поможет оздоровить всю атмосферу в обществе.
Должен ли сегодня христианин быть готовым принять мученическую смерть за Христа, насколько это актуально? Как к этому подготовиться?
Для подготовки к этому Церковь дает все средства. Необходимо исполнять церковный устав. Церковь воспитывает в нас состояние жертвенности, когда мы постимся, утром и вечером молимся, когда исполняем заповедь о десятине. Кстати, десятина — это важнейшая заповедь, которой мы часто пренебрегаем. А я знаю многих людей, иногда весьма не бедных, которые, ежемесячно считают свои доходы и всегда десятую часть отдают на благотворительные цели.
Подвиг мученичества актуален и сегодня. Мы, современные христиане, должны быть готовы к нему. Посмотрите на пример Украины, кто бы мог подумать еще три года назад, что людям придется все это претерпеть. Есть ли там мученики за Христа? Лучше говорить о страстотерпцах и невинных страдальцах. Ведь мужественное терпение страданий и героизм люди проявляют сплошь и рядом. Например, начался обстрел, а у тебя старые люди в квартире, и перед тобой выбор: либо ты сам убежишь, спасаешься, либо, рискуя жизнью, поможешь им. Там огромное количество примеров жертвенного служения ближнему. Это нормальное состояние христианина — быть готовым к жертвенному подвигу.
Беседовала главный редактор журнала «Свет Православия в Казахстане» Марина Сазонова.
